Я тут подумала, что, наверное, это неправильно, укладывать ребенка спать под классическую музыку? А то вот ребенок вырастет, пойдет в консерваторию, и станет там сладко засыпать. Нехорошо…
Это мы днем под Чайковского с Моцартом засыпаем, а вечером слушаем колыбельные, которые Денис где-то откопал. Такие самые настоящие русские народные колыбельные, исполняемые а-капелла. Сначала мне они не понравились, «Спят усталые игрушки» казались более привычными. Но теперь я так прониклась этими «бабушкиными» голосами, этими вздохами-охами, этими баю-баюшки-баю, укачаю-укладу, что без них уже и сон – не сон. Филиппке они тоже пришлись по душе. Когда Денис его, переодетого после ванны в пижамку, берет на руки и говорит, что пора спать, Филипп смотрит на тумбочку, где стоит магнитофон, и ждет, пока из него не раздастся «баю-бай».
Сон у нас, по-прежнему, довольно проблематичен – хотя на два дневных сна укладываемся довольно быстро и спим более-менее нормально по 45 минут-часу, вечернее укладывание никак не обходится без «танцев с бубнами». Сначала Филипп засыпает у папы на руках, потом перекладывается в кроватку и спит минут двадцать – полчаса. После этого зачем-то опять просыпается, и начинаются эти самые «танцы «– то мама покорми, то папа поноси – и так полчаса, или час, когда как повезет. Часам к восьми ребенок, наконец-таки, засыпает довольно крепко и спит до утра – если это можно так назвать. Потому что спанье это сопровождается многочисленными полу-просыпаниями на поесть. В хорошие ночи это раза 3-4 случается, а в плохие – может каждые полчаса внимания требовать. При этом, он-то ест, почти не просыпаясь, а вот мне уже не до сна – вытащить из кроватки, покормить, положить обратно в кроватку. Но вместе спать в одной кровати мы все равно не собираемся, это еще хуже, если ребенок просто непрерывно будет на груди висеть. Да и тесно так спать. Вот, наверное, когда кормить грудью брошу – и наступит счастье, высплюсь хоть, наконец. И не говорите мне, что так не будет – надо же человеку на что-то хорошее надеяться.
А вообще, этот месяц прошел под знаком феноменального развития умственных способностей ребенка. Умнеет прямо на глазах, и так за этим наблюдать забавно и приятно. Теперь, когда с ним разговаривают, прямо-таки видно, что ребенок не просто так в ответ улыбается, а переваривает информацию, и реагирует соответственно. Начинали мы с простого: «Филипп, где папа? Где Антон? Где лампа? Где часики». И это надо было видеть, как Филипп в ответ на вопрос поворачивал голову к искомому объекту и впивался в него широко распахнутыми глазами, готовый прямо-таки прожечь взглядом, лишь бы только спрашивающий понял, что вот же она, вот лампа. А папа вот там стоит. И я не тупой, чтобы перепутать папу с лампой. О чем спрашиваете, то я вам и показываю.
Теперь процесс узнавания объектов продвинулся еще дальше. В ход пошел указательный палец . И это так мило и забавно выглядит – когда этот маленький пухленький пальчик показывает именно туда, о чем спрашивали, – что мы готовы спрашивать бесконечно. Главное, что и интервьюируемый не возражает – знай себе с умным видом выставляет пальчик. Утром после просыпания, когда я выношу его из спальни в большую комнату, Филипп пальчиком обводит «владенья свои», как бы проверяя – все ли на месте. Ага, лампа над столом висит, папа за столом сидит завтракает, телевизор выключен, радио работает. А где же Антон? Тут надо непременно Филиппа на пол спустить, и он на крейсерской скорости поползет в комнату к Антону. По пути замечает, что у Антона в ванной свет горит (у нас под дверью ванных комнат небольшие щели есть, так что свет видно). Филипп тогда распластывается на полу перед ванной, пытается заглянуть под дверь, или хотя бы ручки туда просунуть. Смотреть без смеха на эту распластанную на полу фигурку с поднятой вверх попкой невозможно. Филипп еще при этом громко агукает, зовет Антона. А уж если Антон из-за двери отзывается, или дверь открывает, то тут уж счастью нет предела.
Ванные комнаты привлекают Филиппа не только тогда, когда там кто-нибудь есть. При каждом удобном случае (это если кто-то по неосторожности дверь забудет закрыть, что у нас часто случается), Филиппчик заползает внутрь. Еще бы – там столько интересного: и крышка у унитаза поднимается, а там внутри вода, и шкафчики всякие разные выдвигаются. А уж ершик для туалета – вообще что-то супер замечательное, жаль, его никогда в руках подержать да на зуб попробовать не удается – мама с папой не дают.
Из других «интеллектуальных» премудростей Филипп освоил махание ручкой «пока-пока» и ладушки. Правда рукой машет не всегда, когда просят, а по собственному усмотрению. Понимает слова «нет» и «нельзя», правда, тоже довольно выборочно. Например, знает, что ковыряться в земле в горшке с пальмой нельзя, но когда очень хочется, запускает в горшок ручки и при этом поворачивает голову и ждет, когда мама или папа прореагируют, скажут обязательное «нельзя».
Очень любит корзинку, где у нас все пульты хранятся. Ради нее даже почти научился самостоятельно на диван залезать, используя мамины коленки и диванные подушки в качестве ступенек. А если удается пульт ухватить, соображает, что его надо на телевизор направить.
Филипп довольно уверенно передвигается вдоль бортика своей кровати, дивана, журнального столика. В кровати тренируется стоять без опоры, и какое-то время уже стоит, прежде чем плюхнуться на попу. А вот за ручки ходить не хочет – если я или Денис его пытаемся вести, делает два-три шага «из вежливости», а потом выкручивается, становится на четвереньки и быстро-быстро уползает.
После двухмесячного сидения дома Антон пошел в школу. И сразу стало заметно, как Филипп по нему скучает. Стоит Антону оказаться дома, как Филиппа никакими силами не удержать, ему надо обязательно находиться в комнате Антона. При этом днем, пока мы с ним дома вдвоем, он особого интереса к этой комнате не проявляет. Антон часто ругается, что Филипп трогает все его вещи, мешает делать уроки, но в то же время сам долго не может сердиться. Поругается, и сразу тянется поцеловать хитрющую улыбающуюся мордаху младшего братика.
Так вот и живем – чуть не падая то от усталости, то от смеха.