Category: Америка

Я тут подумала, что, наверное, это неправильно, укладывать ребенка спать под классическую музыку? А то вот ребенок вырастет, пойдет в консерваторию, и станет там сладко засыпать. Нехорошо…

Это мы днем под Чайковского с Моцартом засыпаем, а вечером слушаем колыбельные, которые Денис где-то откопал. Такие самые настоящие русские народные колыбельные, исполняемые а-капелла. Сначала мне они не понравились, «Спят усталые игрушки»  казались более привычными. Но теперь я так прониклась этими «бабушкиными» голосами, этими вздохами-охами, этими баю-баюшки-баю, укачаю-укладу, что без них уже и сон – не сон. Филиппке они тоже пришлись по душе. Когда Денис его, переодетого после ванны в пижамку, берет на руки и говорит, что пора спать, Филипп смотрит на тумбочку, где стоит магнитофон, и ждет, пока из него не раздастся «баю-бай».

Сон у нас, по-прежнему,  довольно проблематичен – хотя на два дневных сна укладываемся довольно быстро и спим более-менее нормально по 45 минут-часу, вечернее укладывание никак не обходится без «танцев с бубнами». Сначала Филипп засыпает у папы на руках, потом перекладывается в кроватку и спит минут двадцать – полчаса. После этого зачем-то опять просыпается, и начинаются эти самые «танцы «– то мама покорми, то папа поноси – и так полчаса, или час, когда как повезет. Часам к восьми ребенок, наконец-таки, засыпает довольно крепко и спит до утра  – если это можно так назвать. Потому что спанье это сопровождается многочисленными полу-просыпаниями на поесть. В хорошие ночи это раза 3-4 случается, а в плохие – может каждые полчаса внимания требовать. При этом, он-то ест,  почти не просыпаясь, а вот мне уже не до сна – вытащить из кроватки, покормить, положить обратно в кроватку.  Но вместе спать в одной кровати мы все равно не собираемся, это еще хуже, если ребенок просто непрерывно будет на груди висеть. Да и тесно так спать. Вот, наверное, когда кормить грудью брошу – и наступит счастье, высплюсь хоть, наконец. И не говорите мне, что так не будет – надо же человеку на что-то хорошее надеяться.

А вообще, этот месяц прошел под знаком феноменального развития умственных способностей ребенка. Умнеет прямо на глазах, и так за этим наблюдать забавно и приятно. Теперь, когда с ним разговаривают, прямо-таки видно, что ребенок не просто так в ответ улыбается, а переваривает информацию, и реагирует соответственно.  Начинали мы с простого: «Филипп, где папа? Где Антон? Где лампа? Где часики». И это надо было видеть, как Филипп в ответ на вопрос поворачивал голову к искомому объекту и впивался в него широко распахнутыми глазами, готовый прямо-таки прожечь взглядом, лишь бы только спрашивающий понял, что вот  же она, вот лампа. А папа вот там стоит. И я не тупой, чтобы перепутать папу с лампой. О чем спрашиваете, то я вам и показываю.

Теперь процесс узнавания объектов продвинулся еще дальше. В ход пошел указательный палец . И это так мило и забавно выглядит – когда этот маленький пухленький пальчик показывает именно туда, о чем спрашивали, – что мы готовы спрашивать бесконечно. Главное, что и интервьюируемый не возражает – знай себе с умным видом выставляет пальчик. Утром после просыпания, когда я выношу его из спальни в большую комнату, Филипп пальчиком обводит «владенья свои», как бы проверяя – все ли на месте. Ага, лампа над столом висит, папа за столом сидит завтракает, телевизор выключен, радио работает. А где же Антон? Тут надо непременно Филиппа на пол спустить, и он на крейсерской скорости поползет  в комнату к Антону. По пути замечает, что у Антона в ванной свет горит (у нас под дверью ванных комнат небольшие щели есть, так что свет видно). Филипп тогда распластывается на полу перед ванной, пытается заглянуть под дверь, или хотя бы ручки туда просунуть. Смотреть без смеха на эту распластанную  на полу фигурку с поднятой вверх попкой невозможно. Филипп еще при этом громко агукает, зовет Антона.  А уж если  Антон из-за двери отзывается, или дверь открывает, то тут уж счастью нет предела.

Ванные комнаты привлекают Филиппа не только тогда, когда там кто-нибудь есть. При каждом удобном случае (это если кто-то по неосторожности дверь забудет закрыть, что у нас часто случается), Филиппчик заползает внутрь. Еще бы – там столько интересного: и крышка у унитаза поднимается, а там внутри вода, и шкафчики всякие разные выдвигаются. А уж ершик для туалета – вообще что-то супер замечательное, жаль, его никогда в руках подержать да на зуб попробовать не удается – мама с папой не дают.

Из других «интеллектуальных» премудростей Филипп освоил махание ручкой «пока-пока» и ладушки. Правда рукой машет не всегда, когда просят, а по собственному усмотрению.  Понимает слова «нет» и «нельзя», правда, тоже довольно выборочно. Например, знает, что ковыряться в земле в горшке с пальмой нельзя, но когда очень хочется, запускает в горшок ручки и при этом поворачивает голову и ждет, когда мама или папа прореагируют, скажут обязательное «нельзя».

Очень любит корзинку, где у нас все пульты хранятся. Ради нее даже почти научился самостоятельно на диван залезать, используя мамины коленки и диванные подушки в качестве ступенек. А если удается пульт ухватить, соображает, что  его надо на телевизор направить.

Филипп довольно уверенно передвигается вдоль бортика своей кровати, дивана, журнального столика. В кровати тренируется стоять без опоры, и какое-то время уже стоит, прежде чем плюхнуться на попу. А вот за ручки ходить не хочет – если я или Денис его пытаемся вести, делает два-три шага «из вежливости», а потом выкручивается, становится на четвереньки и быстро-быстро уползает.

После двухмесячного сидения дома Антон пошел в школу. И сразу стало заметно, как Филипп по нему скучает. Стоит Антону оказаться дома, как Филиппа никакими силами не удержать, ему надо обязательно находиться в комнате Антона. При этом днем, пока мы с ним дома вдвоем, он особого интереса к этой комнате не проявляет. Антон часто ругается, что Филипп трогает все его вещи, мешает делать уроки, но в то же время сам долго не может сердиться. Поругается, и сразу тянется поцеловать хитрющую улыбающуюся мордаху младшего братика.

Так вот и живем – чуть не падая то от усталости, то от смеха.

Вначале удавалось что-то записывать раз в несколько дней, потом только раз в месяц, а теперь дожили уже до перерывов в два месяца. Хотя если честно, для меня эти два месяца пролетели, как один день. Какой-то теперь странный ритм жизни получается – никаких тебе  «в прошлом месяце», «на будущий год», есть только вчера, сегодня, завтра. И в это вот короткое «вчера» укладывается целый сентябрь с октябрем в придачу. Мамин приезд, которого я так ждала, пролетел, как будто его и не было. Вот вроде только вчера ехали в аэропорт, радостные, с цветами – встречать маму. А уже и проводить успели – и как давно уже это было. Мама теперь смеется: а, вообще, приезжала ли я к вам? Мамочка, нам с тобой было хорошо. Приезжай еще!

 В самом начале сентября случилось то, чего я подсознательно всегда боялась – Антон сломал ногу. Так нам довелось  и в 911 позвонить, и на пожарной машине проехаться, и в emergency room побывать. Опыт, конечно, интересный, но я бы без него с удовольствием обошлась. Теперь я немного понимаю, как живут родители, когда у них два младенца  – тихий ужас, я вам скажу. Антону был предписан постельный режим, и в сентябре у меня было два бэби, которые не умели ходить: накорми, убери, подай-принеси – благо, хоть старшенький не плакал. А в октябре Антону разрешили потихоньку наступать на ногу, пришлось учиться ходить заново. Филипп тоже вслед за старшим братиком захотел на ноги встать. Опять глаз да глаз за обоими. В общем, я еще раз для себя убедилась, что мы правильно сделали, что не стали рожать детей одного за другим. Я тут за два месяца чуть с ума не сошла.

 У Филиппа достижений за эти два месяца – хоть отбавляй. Где-то в конце сентября ребенок впервые встал на ноги. В какой-то момент, ползая по своей кровати, догадался ухватиться руками за решетку и, перебирая по ней руками, подтянулся и встал – сначала на коленки, и практически сразу, на ноги. И стоит на ходящих ходуном ногах, сам еще не понимающий, как так мир перевернулся, но жутко  довольный. Прямо-таки,  что стоишь, качаясь, тонкая толстая рябина.

После этого одного раза, мама дорогая, что началось – ванька-встанька тихо в сторонке отдыхает. Встал – руки отпустил – упал. Встал – решил при этом засунуть руку в рот – упал. Встал – решил, что ему надо срочно на другую сторону кровати – руки отпустил – упал. Упражнения по вставанию продолжились везде, где была хоть какая-то опора или ее подобие. Хорошо, если в качестве опоры использовался диван, он-то прочно стоит на полу. Плохо было, когда пытался встать, опираясь на игрушки, которые легкие и сами от пола два вершка и поэтому сразу норовили перевернуться.

Такие кошмарные полеты во сне и наяву продолжались неделю. Слава богу, мы ее пережили без серьезных синяков и шишек. Только были все время на стреме, готовые в любой момент подхватить ребенка, экспериментирующего со своим новым умением, и, как мантру, повторяли: держись, держись, не отпускай руки. Потом ребенку самому, видимо, надоело все время падать, и он научился садиться. Точно так же, как и вставать – быстренько, за один раз. В один прекрасный момент встал, как обычно, у бортика кровати на трясущихся ножках, и стал по чуть-чуть сгибать ноги в коленках, при этом смешно отклячивая попку. Руки отпустил, но не упал, как было до этого, а плюхнулся попой на кровать. Понравилось, что голова ни обо что не ударилась, а осталась в вертикальном положении. Опыт повторил. Опять получилось не упасть. Так и стал с тех пор вставать и аккуратненько садиться.  Да и ножки уже окрепли, не так шатаются, как вначале.

В день рождения моего папы 8 октября Филипп сделал дедушке подарок – научился самостоятельно садиться. То есть не просто плюхаться на попу, и не сидеть, когда кто-то усаживает – это он уже давно умел – а осознанно садиться самому из положения лежа на животе. А в самом начале ноября, почти в 9 месяцев Филипп стал ползать на четвереньках. Передвигаться самостоятельно он стал месяцев с четырех, но исключительно стилем игуаны – извиваясь всем телом и скользя по полу на животе. Перемещаться получалось быстро, везде, куда ему нужно, Филипп мог добраться, поэтому так и ползал. Но вот в 9 месяцев почему-то решил, что надо живот от пола оторвать, и стал ползать на четвереньках. Ползает так пока еще гораздо медленнее, чем по-игуански, но терпеливо тренируется. Меня, вообще, поражает вот эта детская терпеливость в оттачивании новых умений и навыков. Это я еще по Антону помню, как он, например, учась говорить, повторял бессчетное количество раз какое-нибудь только что услышанное слово. Поэтому, наверное,  и говорит по-английски без акцента, не то, что родители :)))

У Филиппа сейчас тоже идет период «развития речи». Под настроение (которое довольно часто бывает), он любит повторять какие-нибудь слоги, типа ба-ба-ба, ва-ва-ва. Первыми именно  ба-ба стал говорить, бабушка была очень довольна, утверждала, что это он ее зовет.
Иногда очень забавно рот открывает, как будто эти же слоги говорит, но при этом вслух их не произносит. Открывает рыба рот, но не слышно, что поет. А порой выдает такой набор звуков, как будто целые предложения произносит. Пока, конечно, на своем собственном языке – непереводимом, но с разными интонациями, меняя высоту голоса. Очень хочется понять, что же это он такое говорит.

Постоянное присутствие Антона дома благотворным образом сказалось на младшем братике. Они замечательно вместе время проводят – и в компьютер поглазеют, и в  iPod поиграют. Антон, правда, ругается, когда Филипп его гитару норовит тронуть. Зато Антон научил Филиппа многим забавным штукам. Например, смешно мотать головой, как бы “нет” говоря. Картина еще та, когда оба – и маленький, и большой – сидят друг перед другом и кривляются, мотают головами из стороны в сторону. У обоих при этом – рот до ушей. И мама с папой от улыбки удержаться не могут.

Вчера сходили с Филиппом на очередной прием к врачу. Мальчик наш, по-прежнему, не маленький – 9 с половиной килограмм и чуть больше 74 см роста. Мне так наша педиатр нравится, заботливая, обстоятельная. Жалко только, Филюшка никак не хочет на нее благоприятное впечатление произвести – орет всегда на приеме у врача, что хоть уши закрывай. Вот и вчера опять орал, не давал ни нормально послушать себя, ни измерить. А на самом-то деле, он у нас мальчик хороший, улыбчивый, солнечный такой ребеночек. В нашем доме его все называют «happy baby».