Австралия

Кто под нами вверх ногами – 5

Вам, наверное, уже совсем надоели мои все непрекращающиеся репортажи про нашу поездку. Меня саму они, честно говоря, утомили – уже почти три недели как вернулись, новых впечатлений хоть отбавляй, а я все про старый год пишу…

Но спешу вас утешить – это будет последняя и, надеюсь, самая короткая заметка из этой серии. Так неуверенно говорю «надеюсь» – это потому, что когда начинаешь писать, никогда не знаешь, как оно в конце концов получится, а «короткая» – потому что совершенно непонятно, как поездку на Большой Барьерный риф описывать. Там, как говорится, нет слов – одни эмоции (да и фотографий, прямо скажем, немного).

Итак, последней точкой нашего маршрута стал австралийский город Кейрнс. Или Кайрнс, кому так больше по душе. Я вот так и не знаю, как он правильно по-русски пишется. Хотела в Интернете поискать – но это же страшная штука, можно найти все, что угодно – сотня ссылок на Кайрнс, и столько же на Кейрнс, и все – про один и тот же город. Нет, что ни говорите, но мне категорически не нравится, как пишется название этого города по-русски. Странно выглядит, как и русская транскрипция новозеландского Крайстчерча. А вот Сидней или Мельбурн – вполне даже ничего, привычно. Вы уж меня простите, но буду писать Cairns по-английски (хоть это и менее удобно, все время клавиатуру приходится переключать).

Да, с такими лирическими отступлениями короткая заметка, наверное, не получится…

Как бы то ни было, прилетели мы в Cairns накануне Рождества, 22 декабря. Предпраздничная суббота – самый занятой день для аэропортов, всем срочно становится надо куда-то лететь. Такой очереди на регистрацию, какая была в Мельбурне, мы не видели даже в Америке в 2001 году после усиления всех мер безопасности. Но аэропорт Мельбурна был на высоте, все службы работали очень эффективно. Для того, чтобы пассажиры в очереди не скучали, и не зверели от долгого стояния, по залу ходил Санта Клаус с группой поддержки – людьми, наряженными елкой и подарками. Они играли на музыкальных инструментах, пели рождественские песенки, и приставали к пассажирам с вопросами, типа, чтобы вы хотели получить в подарок на Рождество. Так что время в очереди прошло незаметно.

Cairns встретил нас великолепной погодой, экстремальным индексом вредного ультрафиолета, и вывесками Merry Christmas, которые очень странно выглядели при 30+ градусной жаре. Но самое главное, тут было оно, Коралловое море, про которое мы до этого только в школе на уроках географии слышали.

Поселившись в гостиницу, мы первым делом побежали смотреть на море. Вообще-то, Cairns – не лучшее для этого место. Тут в черте города даже пляжа нет, чтобы можно было к воде подойти. Вместо берега – большая полоса какой-то топкой грязи, в которой (как говорят путеводители) иногда даже прячутся крокодилы. К счастью или наоборот, к несчастью, их нам не довелось увидеть. Зато мы увидели целую стаю белых пеликанов и еще кучу других австралийских птиц. И понаблюдали за крабами, копошащимися во влажной земле. Среди них распознали краба Fiddler, у которого одна клешня намного больше другой – такого же, что когда-то жил у нас дома в аквариуме.

На следующее день у нас было запланировано то, ради чего мы и прилетели в Cairns – круиз к Большому Барьерному рифу. Рано утром мы бодро пошагали по набережной к порту и с удивлением увидели, что там, где вчера вместо берега была полоса топкой грязи, плещется вода. Из-за прилива вода стала доходить аж до деревянного парапета набережной, и одинокие птицы теперь не сидели на земляных кочках, а качались на волнах. Во второй половине дня вода начинает постепенно отходить, обнажая землю, чтобы поздно вечером вернуться опять. Нам это было так удивительно видеть, что вечером мы специально сходили на набережную, посмотреть на прилив при полной луне.

Для поездки к рифу мы выбрали небольшой катамаран, на борту которого было всего около тридцати человек, включая команду. Для сравнения, к рифу ходят и огромные яхты, берущие на борт до 300 человек. Вот один из таких красавцев на фотографии.

Нас же очень устроила наша малочисленная компания – хоть океан и большой, но любоваться его красотами лучше без шума-гама, в более интимной обстановке.

Большой Барьерный риф на самом деле состоит из многочисленных отдельных рифов, маленьких и больших, находящихся на глубине или поднимающихся над поверхностью океана. Всего насчитывается около 3 тысяч таких индивидуальных рифов и более 600 коралловых островов, а общая площадь Большого Барьерного рифа составляет около 344 тысяч квадратных километров – это больше, чем площадь Великобритании!

Во время нашей экскурсии к рифу мы смогли посмотреть и на один коралловый остров, понырять около него на мелководье, и поплавать около настоящего глубоководного рифа.
Примерно через полтора часа после того, как отплыли от Cairns, мы увидели на горизонте землю, вернее это больше было похоже на полоску белого песка, густо присыпанную сверху чем-то черным. Это был коралловый остров Michaelmas Cay.

Michaelmas Cay – это птичий заповедник, один из семи, находящихся на Большом Барьерном рифе. Разнообразные виды птиц, прилетают гнездиться на этот небольшой коралловый остров, в таких количествах, что песка в некоторых местах просто не видно – только черная живая копошащаяся масса.

Наш корабль бросил якорь метрах в восьмидесяти от берега, и нам было предложено на выбор – или добираться до берега на шлюпке, или плыть самим. Мы, естественно, выбрали последнее, и с радостью в первый раз окунулись в Коралловое море. Температура воды была 28 градусов Цельсия. Мы плавали с масками, но и без них все было отлично видно, настолько прозрачной была вода. А еще она – очень соленая, губы начали щипать уже после нескольких минут пребывания в воде.

Вторая остановка корабля была на рифе, который называется Hastings. Этот риф находится на внешней границе Большого Барьерного рифа – там, где он встречается с океаном. В районе кормы нашего корабля (там, где мы плавали в масками) глубина была 3 метра, а в районе носа – глубина была уже 20 метров.

До этого мы уже видели кораллы и на Гавайях, и в Мексике в Карибском море, и каждый раз у меня оставалось какое-то чувство неудовлетворенности – вот когда смотришь по телевизору подводные съемки, так кораллы там такие интересные, рыбы таких необыкновенных цветов. А то, что мы видели в живую под водой было все же каким-то блеклым, не таким ярким как на картинке. И вот на Большом Барьерном рифе мои мечты, наконец-то, осуществились – я своими глазами увидела все так, как в телевизоре. В цветном телевизоре, с великолепными настройками красок.

А какие изумительные огромные раковины лежали на дне и сжимали свои створки, когда какая-нибудь рыба приближалась к ним. А еще мы трогали морской огурец –девушка-ныряльщица из команды нашего корабля достала нам его со дна (но потом положила обратно). Оказывается огурец очень интересно дышит – вдыхает ртом, а выдыхает – попой.

А еще мы видели огромную рыбину – Queensland Grouper, длиной почти два метра. Наш гид сказала, что даже она такую огромную видит первый раз, хотя ныряет на этом рифе уже несколько лет.

Ну и, конечно же, нашли Nemo – он оказался таким же симпатичным, как и в фильме, но просто-таки малюсеньким. Нашему гиду пришлось несколько раз нырять, чтобы все смогли его рассмотреть среди кораллов.

Еще до нашей поездки меня очень волновал вопрос, не опасно ли плавать в Коралловом море из-за акул? Ведь в новостях время от времени появляется информация о несчастных случаях на австралийских пляжах. Команда нашего корабля нас успокоила – на рифе водятся только маленькие акулы, которых очень нелегко увидеть, потому что они боятся людей. Так что встреча с акулой на рифе – это удача, а не катастрофа. В нашей семье повезло Антону – он плавал рядом с нашим гидом, и только они двое углядели маленькую акулу, быстро проплывшую между кораллов.

С ноября по март гораздо большую опасность представляют собой медузы, особенно так называемые Box Jelly Fish, укус которых смертелен для человека. Такие медузы практически не встречаются на рифе, они предпочитают мелководье, делая опасным купание на пляжах. По всей территории Квинслэнда (Queensland), северо-восточной провинции Австралии, в которой находится и Cairns, купаться разрешается только в местах, огороженных специальными сетками. Хотя на рифе опасных медуз практически нет, на всякий случай мы одевали защитные лайкровые костюмы. Они же помогали не замерзнуть от долгого пребывания в воде.

Вот, собственно говоря, и все. Рассказ про поездку окончен, можно вздохнуть с облегчением. Но было приятно вспоминать, как там было здорово – и в Cairns с его Большим Барьерным рифом, и в Сиднее, с его великолепным оперным театром, и в Мельбурне, с его самыми маленькими пингвинами, и в Новой Зеландии, с ее Милфорд Саундом. Сейчас пойду спать, накроюсь австралийским одеялом из овечьей шерсти, и пусть мне приснятся красочные рыбы (но не акулы!). А утром я выпью чашечку Flat White (австралийского кофе с молоком) и стану писать новые рассказы и планировать новые поездки.

Кто под нами вверх ногами – 4

Шш-ш-ш, я сейчас расскажу вам страшную тайну.
Я влюбилась…
Практически с первого взгляда, с первой минуты, как его увидела..

Ну а как, скажите мне, пожалуйста, в него можно было не влюбиться – ведь он такой красивый, очаровательный, элегантный, благородный и держится с таким достоинством? Иногда он такой шумный и веселый, что чувствуешь себя в центре какого-то сумасшедшего праздника. А иногда он такой тихий, задумчивый, что хочется часами грустить вместе с ним.

Я знаю, у нашей любви нет продолжения, мы ведь так далеко друг от друга. Да и начиналась эта любовь нелегко. Сначала я, вообще, не собиралась с ним видеться, и только в последний момент запланировала нашу встречу. А потом, когда я к нему летела, мне показалось, что он не хочет меня видеть. Потому что при подлете к аэропорту разразилась страшная гроза, подул ужасный ветер, который мешал самолету приземлиться. И в тот миг, когда один раз мы уже почти коснулись колесами земли, и тут же резко взлетели опять – я подумала, что так и не увижу его никогда…

Но все обошлось, самолет приземлился, и я впервые встретилась с ним, с моим любимым… городом Мельбурном.

Знаете, так иногда бывает – попадаешь первый раз в совершенно незнакомый город и чувствуешь, что это город твой, родной. Вот так случилось для меня с Мельбурном. И хотя я провела в нем всего каких-то неполных два дня, и хотя не увидела и сотую долю того, что этот город может предложить – я полюбила этот город всем сердцем и навсегда.

У центральной части Мельбурна – очень интересная планировка – в шахматном порядке широкие, большие улицы чередуются с маленькими, узкими. Вот есть, например, улица Collins, а следующая улица к северу от нее – Little Collins, дальше идет улица Bourke, а за ней – Little Bourke. Широкие улицы – это заслуга Роберта Ходдла (Robert Hoddle), бывшего во времена основания Мельбурна помощником губернатора. Он уже тогда, в 1836 году, предвидел, что город, который в то время был по большей мере большим куском пустой земли и в котором проживало всего 177 человек (142 мужчины и 32 женщины) и 26 900 овец, превратится в большой мегаполис, население города будет увеличиваться высокими темпами, и широкие дороги будут просто жизненно необходимы. Но, как это часто водится, его начальник – губернатор Ричард Берк (Richard Bourke) был не столь дальновидным человеком, он воспротивился плану Ходдла, утверждая, что достаточно будет и дорог, которые в три раза уже, чем были предложены Ходдлом. Не знаю уж каким образом Ходдл смог убедить губернатора, но стороны пришли к компромиссу, и в результате в Мельбурне просторные бульвары чередуются с узкими тихими аллеями.

Большинство зданий в центре города построено в конце 19 века, в период расцвета бизнеса, банковского дела и биржевых операций. Что интересно, здания многих банков построены в готическом стиле. Когда одного из архитекторов спросили, почему банки Мельбурна больше похожи на церковные соборы, он ответил, что банки представляют собой место поклонения тому богу, который властвует над нами по крайней мере шесть дней в неделю.

В самом центре города несколько улиц представляют собой крытые галереи (аркады, как они называются в Мельбурне). В этих галереях находится множество магазинов, кафе, ресторанов, и можно спокойно переходить из одного места в другое, не беспокоясь о том, какая погода на улице.

В Royal Arcade великаны Гог и Магог каждый час отбивают молоточками время. Там же находится замечательный конфетный магазинчик, где прямо на ваших глазах мускулистые юноши вымешивают сладкое тесто, и делают из него леденцы разнообразных цветов и размеров.

По периметру центрального района Мельбурна ходят туристические старинные трамваи. Проезд на них – бесплатный, можно войти и выйти на любой остановке, а можно прокатиться по целому кругу и послушать записанную на пленку информацию о местах, мимо которых проезжает трамвай (что мы и сделали). Кстати, не только туристы, но и жители города активно пользуются этим бесплатным видом общественного транспорта.

Но, наверное, самым интересным из всего нашего пребывания в Мельбурне была поездка к пингвинам. Как я уже упоминала, сначала мы, вообще, не планировали заезжать в этот город – времени мало, а столько всего интересного есть в Австралии, что хотелось бы посмотреть. Но когда я прочитала про парад пингвинов, проходящий каждый вечер в окрестностях Мельбурна, все сомнения отпали сами собой.

Little Penguins, самые маленькие в мире пингвины, высотой не более 30 сантиметров и весом около 1 килограмма, обитают по всему восточному побережью Австралии и в Новой Зеландии. Одна из самых больших колоний проживает на острове Phillips, примерно в 90 километрах от Мельбурна. Туда мы и отправились смотреть пингвинов. По дороге наш шофер, а по совместительству и гид, задал каверзный вопрос: «Какого цвета пингвины?». Оказывается, они темно-синие. Их так иногда и называют – Blue Penguins. Но даже видя их живьем, не на картинке, трудно различить этот оттенок синего – кажется, что пингвины черные или в лучшем случае темно-серые, с чуть более светлым оттенком на брюхе.

Каждую ночь на закате солнца маленькие пингвины небольшими группками выходят из океана на берег. Пингвины – великолепные пловцы, им не страшны никакие волны, они могут за день проплыть до 100 километров, а ныряют они на глубину до 65 (!) метров. И в то же время, они очень пугливы, самое тяжелое и страшное мероприятие для них – выход из воды на открытое пространство берега. Малейшее шевеление на берегу, и пингвины разом ныряют обратно в океан, чтобы через несколько минут начать все сначала.

Двигаются пингвины очень медленно – животы их набиты рыбой, которую они ловили в океане несколько недель, и теперь эту добычу надо донести до своих домиков, где их ждут с нетерпением голодные детеныши.

Кроме того, пингвины очень устали – они несколько недель плавали в океане, и пережили огромный стресс при выходе на берег. Так что многие пингвинчики, отойдя немного от берега в более безопасное место в кустах, стоят, потягиваются, отдыхают. А потом отправляются в путь к своим домам. Живут пингвины в норках, которые они строят в песчаных дюнах среди травы.

На острове Phillips пингвины получают помощь в домостроительстве – работники парка мастерят деревянные домики и расставляют в местах обитания пингвинов. Такие комфортабельные жилища пользуются большой популярностью среди пингвинов, они с радостью их обживают, откладывают там яйца и растят детенышей. Черные ямки среди кустов на фотографии – это норки, вырытые самими пингвинами. (К сожалению, качество не очень хорошее – снимали из окна автобуса. Ходить там не разрешается)

Мы попали на остров в очень интересное время: австралийское лето для пингвинов – сезон создания семей и заведения потомства. В это время резко увеличивается количество пингвинов, которые участвуют в ежедневном параде – семьи растут, и надо добывать больше еды. Работники парка каждый вечер подсчитывают количество пингвинов, вышедших из океана. Вечером, накануне нашего приезда, на берег вышло около 900 пингвинов.

Это время хорошо еще и тем, что пингвины очень активны и разговорчивы. Нам довелось увидеть и услышать несколько очень забавных сценок, когда пингвины возвращаются в свои дома, а также совершенно уморительные сцены «жениховства», когда пингвин-мальчик распушал свои перья перед самкой, танцевал «странные» танцы, а главное – очень убедительно и громко пел серенады. Так же мы увидели как два самца воевали за одну самку. Они так мощно друг друга отпихивали, прямо как борцы сумо, и при этом орали друг на друга так, что можно было уши затыкать. Если бы не видели это своими глазами, никогда бы не подумали, что такие громкие звуки могут издавать такие маленькие, милые пингвинчики.

Так жаль, что нельзя было фотографировать этих замечательных пингвинов. Раньше это было разрешено, только без вспышки, чтобы не испугать маленьких путешественников, но некоторые фотолюбители нарушали правила, и в результате, фотографирование запретили совсем. Так что фотографировали мы, в основном, в информационном центре.

Мало, очень мало времени довелось нам провести в Мельбурне. Но даже за это короткое время, невозможно было не влюбиться в этот город, и так тяжело было с ним расставаться. Но сама виновата, надо было до поездки внимательно читать предупреждение, написанное на туристическом веб-сайте города Мельбурна: «Warning: you might never want to go home!»
(Предупреждение: Вы можете не захотеть возвращаться домой!)

Кто под нами вверх ногами – 2

За время пребывания в Сиднее два раза мы смогли выбраться за пределы города, на природу. В один день мы поехали в горы, а на другой день – на океан.

Примерно в 100 километров от Сиднея находится Национальный парк Голубые горы (Blue Mountains). Горы, действительно, кажутся голубыми. А такой своеобразный оттенок им придают многочисленные эвкалиптовые деревья, которыми покрыты склоны гор.

Национальный парк Голубые горы – огромный, он занимает более миллиона гектаров земли. Естественно, за один день мы смогли посмотреть только некоторые кусочки, но зато вдоволь надышались изумительным горным воздухом, полюбовались сногсшибательными видами, а главное – увидели множество уникальных растений. Действительно, смотришь по сторонам и понимаешь, что не знаешь названия ни одного растения или дерева (не то, чтобы мы очень продвинутые ботаники и можем влет идентифицировать все, что угодно). Но тут природа совершенно уникальная, для нас необычная, и начинаешь понимать, зачем нужен такой неимоверно строгий агро контроль на границе – они не только проверяют, чтобы какую-нибудь колбасу случайно не провезли, но еще и четко следят за провозом растений, семян, животных.

Но возвращаясь к Голубым горам, именно здесь мы увидели, что шишки растут не только на елках, но и на любых лиственных деревьях. Не знаю, может, сейчас самый шишечный сезон в Австралии, но такого количества шишек все мыслимых и немыслимых форм и размеров я никогда не видела. Особенно мне вот эти приглянулись, которые очень на птичек похожи.

Или вот, вроде бы знакомый папоротник, но здесь он вымахал в целое дерево.

Здесь же нам довелось посмотреть кенгуру, как уверял наш гид, в естественных условиях. Для этого он нас завез в какой-то отдаленный район парка. Это был, конечно, не зоопарк, но на совсем диких кенгуру это тоже, честно говоря, не было похоже. Слишком уже картинно кенгуру здесь паслись, слишком лениво позволяли себя фотографировать (а может они всегда себя так ведут, не знаю). Но все равно было очень интересно наблюдать за этими необычными животными.

Хотя иногда, особенно издалека, очень кенгуру были похожи на оленей. Вот как здесь, например.

Одна кенгуру носила в своей сумке кенгуренка. К сожалению, ни на одной из фотографий этого не видно. Посмотрим потом, может на видео получилось. Что интересно, кенгуренок сидел в сумке в основном головой вниз, ноги наружу. Только иногда переворачивался.

Вместе с кенгуру на травке паслись забавные белые какаду – только иногда взлетали на деверья.

Мы потом какаду еще несколько раз видели в самом городе. А в тот день нам очень повезло увидеть двух желто-хвостых черных какаду. Как сказал наш гид, – это очень редкое зрелище. Сфотографировать их не удалось, они слишком быстро улетели – дикие птицы, не привыкли позировать.

Когда-то, в конце 19 века в одном из районов парка находились угольные шахты, и тогда же была построена железная дорога, идущая по склону горы. Протяженностью она 415 метров, и угол наклона составляет 52 градуса – самая крутая железная дорога в мире! Теперь по этой железной дороге ездят туристы, ищущие острых ощущений. Действительно, страшновато катиться, особенно когда перед самой вершиной поезд заезжает в каменный туннель. Нам еще «повезло» сидеть на самом первом сиденье. А скорость поезда составляет 4 метра в секунду.

А вниз в долину мы спускались на фуникулере, по не менее крутому маршруту.

Кроме железной дороги и вертикального фуникулера, в горах еще можно прокатиться на горизонтальном фуникулере, который в одну сторону едет 700 метров на высоте 270 метров.

Одно из самых знаменитых мест в Голубых горах – скала Три сестры. В австралийской версии Ромео и Джульетты (вернее, трех Ромео и трех Джульетт) говорится, что три сестры из одного аборигенского племени полюбили трех братьев из другого племени. Понятное дело, племена были против счастливой любви, братья развязали войну между племенами, а один хитроумный знахарь (его так прикольно называют – witchdoctor. Костя, если как-нибудь ник захочешь менять – подумай об этом) решил, что жизни сестер в опасности и превратил их в камень. Он-то, конечно, собирался их обратно превратить, когда все закончится, да вот незадача – его самого убили. Так вот и мучаются с тех пор бедные девушки. Ну, а туристам – только расскажи что-нибудь пожалостивее, да дай возможность пофотографировать.

Ну вот, вы теперь получили кое-какое представление об австралийских горах, а что может быть лучше гор? Лучше гор может быть только… море. Вот туда мы теперь и отправимся.

Мы изначально запланировали, что в Сиднее обязательно съездим на океан. Но перед нами стояла трудная дилемма – дело в том, что поблизости от города находятся два знаменитых пляжа – Bondi (произносится Бондай) и Manly. На два мы точно съездить не успевали, надо было выбирать. По совету бывалых австралийцев из школы Антона мы решили ехать на Manly, главным образом, потому что туда надо плыть на кораблике, а на Bondi ехать на автобусе. Ну и потом тот факт, что на Manly – самые лучшие fish and chips, конечно, не мог оставить нас равнодушным.
Водный путь был, действительно, великолепным. Мы еще раз полюбовались небоскребами Сиднея, оперным театром, мостом.

Пляж Manly, как практически и все пляжи вокруг Сиднея, больше всего подходит для серфингистов – крутые волны дают возможность многим продемонстировать свои возможности. Мы довольно долго смотрели на серфингистов, зрелище завораживающее.

Потом мы отправились на другой маленький пляж, который называется Shallow. Скалы закрывают этот пляж от океана, поэтому волн там совсем нет. Но искупаться нам не удалось, вернее, удалось, но не всем. Потому что только некоторые, самые отважные члены нашей семьи смогли получить удовольствие от купания в воде температурой +15 градусов Цельсия. И то им пришлось периодически выставлять ножки наружу, чтобы погреть.

На Manly можно погулять по многочисленным дорожкам, проложенным среди зарослей. Здесь мы, наконец, увидели знаменитых ядовитых австралийских пауков, которых так ждал и опасался Антон, и про которых нам много рассказывали наши австралийские друзья.

А нагуляв аппетит, мы побежали на главную улицу Manly есть знаменитые fish and chips. Вообще, в Австралии мы их ели во многих местах. Они там, действительно, очень вкусные. А в Manly мы еще попробовали национальную австралийскую рыбу с забавным названием барамунди. Вкусно!!!

В заключение сиднейского репортажа хочу только еще несколько фотографий вам показать.

Во-первых, вот этих птичек, которые называются ибисы. Их в Сиднее очень много, гуляют по паркам, пристают к людям, выпрашивая еду.

А вот это знаменитые австралийские фруктовые летучие лисицы. Мы их сфотографировали в Ботаническом саду. Сначала подумали, что это летучие мыши, а потом табличку почитали. Они – звери ночные, а мы – дневные, так что нам их сфотографировать удалось только в спящем состоянии.

Вот так мы провели время в Сиднее, город нам очень понравился, жалко было уезжать. Но впереди нас ждали Мельбурн, Большой Барьерный Риф и Новая Зеландия.

Кто под нами вверх ногами -1

Пока мы летели в самолете из Австралии, я фантазировала, как буду описывать нашу поездку в своем журнале, и мне придумалось следующее начало моего рассказа:

«Только вчера мы купались в теплых водах Кораллового моря, только вчера мы стояли на набережной Кайрнс под палящим солнцем и не могли оторвать глаз от огромных белых пеликанов, а сегодня…»

А сегодня (через 5 дней после приезда) я поняла, что если сию секунду не сяду за написание рассказа о нашем путешествии, если пройдет хотя бы еще один день в бездействии, то этому рассказу уже не суждено будет случиться никогда. Ведь если слово «вчера» в начале рассказа можно более-менее безболезненно заменить на «позавчера», то дальше откладывать некуда – начинать рассказ с «еще месяц назад мы купались в теплых водах Кораллового моря, а сегодня…» – было бы как-то совсем глупо.

И вот невероятным усилием воли преодолев чудовищную лень, напавшую на меня после отпуска, я сажусь за написание рассказа. Начало вы уже прочитали, так что можно перейти сразу к делу.

Из токийского аэропорта Нарита мы полетели в Сидней на самолете японской авиакомпании JAL. Перелет был ночной, в пути нас кормили ужином и завтраком, и я немного волновалась, что на завтрак придется есть жареную рыбу, запивая ее мисо-супом, как это любят делать японцы. Но еда оказалась для пяти часов утра вполне съедобная (западная), и после 9 часов полета, перелетев через Экватор и Тропик Рака, мы оказались в южном полушарии, в самом крупном городе Австралии – Сиднее.

Я-то всегда думала, что Япония, как страна восходящего солнца, впереди планеты всей – в смысле времени. В воскресенье вечером просто невозможно звонить друзьям, живущим в более западных странах – у них воскресенье еще только начинается, а у нас уже все закончилось, обидно! Но теперь я узнала, кому нужно в звонить по воскресеньям – австралийским друзьям, а еще лучше новозеландским. В Сиднее на два часа больше, чем в Токио, а у Токио с Крайстчёрч (с самым крупным городом южного острова Новой Зеландии), разница по времени составляет целых три часа.

Из аэропорта, взяв такси, мы поехали в отель, который находился в центре города. В Америке центр города называется даунтаун, а в Австралии – центральный деловой район (Central Business District, CBD). Не знаю, то ли потому, что отель наш очень напоминал своим видом здание Chicago Tribune, то ли потому, что вокруг все люди говорили на понятном английском языке, то ли потому, что наши очень хорошие чикагские друзья родом из Сиднея, то ли еще почему, но Сидней с первой минуты показался мне каким-то таким очень родным и знакомым, мне даже почудилось, что мы находимся в нашем любимом Чикаго. Странно, но факт – надо было прилететь в Австралию, чтобы понять как соскучились по Америке…

Наш отель Grace

Нет, правда, Сидней похож на Чикаго – вот, смотрите, разве не Sears Tower отражается в соседнем здании?

Или вот эта скульптура. Я, как только увидела ее, с ходу назвала автора, чем повергла в шок Дениса и Антона. Но ведь тем, кто видел чикагского Розового Фламинго, сразу должно быть понятно, что это работа Александра Калдера.

Но есть в Сиднее две вещи, которых в Чикаго не найдешь. Они давно стали не только символами Сиднея, но и символами всей Австралии. Это, конечно же, Оперный театр и знаменитый мост Sydney Harbour Bridge.

Sydney Harbour Bridge был построен в 1932 году, длина его составляет 1149 метров, а высота над уровнем моря, если считать от самой высокой точки арки – 139 метров. До 1967 года мост был самым высоким сооружением Сиднея.

Среди туристов и жителей Сиднея (кстати, они по-английски называются Sydneysiders) большой популярностью пользуется аттракцион залезания на арку моста. Желающих за довольно приличные деньги переодевают в специальные комбинезончики, и небольшими группками они сначала поднимаются на арку, а затем, соответственно, спускаются с другой ее стороны. Мы на это не сподвиглись, но по словам приобщившихся, дело это не столько страшное (в смысле высоты), сколько утомительное – весь поход занимает около трех часов.

До сих пор нахожусь под впечатлением от сиднейского оперного театра. Как большой корабль под белыми парусами стоит он в сиднейском бухте, видимый и с воды, и с земли. Великолепное, нереально красивое здание. Я, честно, не понимаю, как это можно было придумать и построить.

А крыша у него, оказывается, не совсем белая. Она вся выложена из мелких плиточек белого и бежевого цвета. И в зависимости от освещения, крыша кажется то белоснежной, то бежевой, то серой.

Здание театра было спроектировано датским архитектором Йорном Утзоном (Jorn Utzon). В 1955 году он, тогда еще совсем молодой человек, выиграл конкурс среди других 233 проектов из 32 стран. Победа досталась Утзону легко, потому что его проект, действительно, был сногсшибательным и уникальным, а вот дальнейшая история его взаимоотношений с театром была довольно печальной. Постройка здания заняла значительно больше времени, чем планировалось изначально. Если не ошибаюсь, Утзон собирался построить театр за четыре года, а в результате его строили почти 20 лет (Театр был открыт только в 1973 году). Расходы на постройку превзошли первоначальный бюджет на 1,400 процентов (!). Все эти проблемы заставили Утзона в 1966 году оставить свой пост главного архитектора и уехать из Австралии в свою родную Данию. Как оказалось, навсегда. Представляете, он так никогда больше и не приезжал в Австралию и не видел здание оперного театра законченным. Только несколько лет назад австралийское правительство возобновило контакты с Утзоном, и он возглавил проект по модернизации театра, уже даже кое-какие изменения произведены во внутреннем оформлении по его новым проектам. Но самому Утзону уже почти 90 лет, в Австралию он уже просто не может доехать. Его сын, который тоже стал архитектором, наблюдает в Сиднее за воплощением идей отца.

Вообще, гулять по Сиднею – одно удовольствие. Большой город (население Сиднея почти 4 миллиона), множество разнообразных районов – от старинного The Rocks до шумного Chinatown (ну, где же его нет?). Пешеходные переходы в Сиднее (и в остальной Австралии) обозначаются вот таким забавным знаком:

Особенно удобно гулять по городу мужчинам, ведь на улицах Сиднея еще с конца 19 века и до сих пор стоят такие вот чугунные туалеты (cast iron urinal), изготовленные в мастерских Глазго. Можно и естественные потребности справить, и работой шотландских мастеров полюбоваться.

А тех, кого прогулки оставили без сил, с ветерком домчат до дома такие вот классные такси.

Гуляя по Сиднею, мы невольно задавались вопросом: «А когда же австралийцы работают?» Конечно, сейчас там лето, погода великолепная, очень располагающая к отдыху и прогулкам. И в пятницу утром по улицам города можно увидеть толпы праздношатающегося народа, все уличные столики в кафе и барах заполнены до отказа, люди пьют пиво, что-то громко и весело обсуждают. Атмосфера постоянного праздника.

А про вечер и говорить нечего. То тут, то там встречаются группки нарядных девушек в открытых платьицах и на невероятных каблуках, влюбленные парочки как молодые, так и более солидного возраста. Все идут куда-то развлекаться. Одно из самых популярных мест – Darling Harbour – набережная, знаменитая своими рыбными ресторанами. Мы тоже не остались в стороне от этого праздника жизни. В один из вечеров вот такую рыбно-мясную композицию довелось отведать. Вот тот шашлык на шпажках – из мяса кенгуру.

Кстати, о кенгуру. Мы их там не только кушали. Но про флору и фауну в окрестностях Сиднея – в следующем репортаже. А то Денис и так на меня ругается, что я ужасно длинные рассказы пишу.

P.S. Все остальные фотографии из Сиднея уже лежат в моей Picasaweb. Кому интересно, смотрите. Но предупреждаю сразу – их там о-о-очень много.