Back to Tokyo

Привет! Вот я и вернулась в Токио. Пишу только про себя, потому что Антон все еще отъедается бабушкиными пирожками и запасается витаминами, в большом количестве произрастающими на бабушкином огороде.

Он все еще там, в России, а я уже здесь в Токио – где на улице +35 градусов при 100-процентной влажности, где ни спать, ни дышать, ни гулять невозможно, где бессовестные строители, проявив за этот месяц какие-то чудеса работоспособности, выстроили стены соседнего дома такими высокими, что теперь с нашего балкона не то, что площадь Красная не видна, а вообще ничего не видно, кроме этих стен.

Тем не менее ни погода, ни строители, ни бессоница по ночам из-за разницы во времени не могут остановить жажды новых впечатлений. Так что наше «открытие» Токио и Японии продолжается.

В минувшие выходные таких открытий было целых два – во-первых, мы обнаружили грузинский ресторан, в котором с удовольствием в субботу поужинали, попивая настоящее Киндзмараули. А во-вторых, мы, наконец-то, осознали, что знаменитый токийский Радужный мост – Rainbow Bridge, нависающий над заливом и соединяющий наш Минато-ку с искусственно созданным островом Одайба, находится не так далеко от нашего дома, чтобы до него стоило добираться на метро да еще и с пересадками. До него вполне можно дойти пешком, особенно когда мы обнаружили подземный туннель, проходящий под железной дорогой совсем рядом с нами. И нас не остановило даже то, что туннель этот всего полтора метра глубиной – как сказал Денис, рассчитанный на среднестатистического японца. Не знаю уж, как они там считали, но не только мы вынуждены были идти по туннелю, согнувшись в три погибели, но и все японцы, встреченные нами в туннеле, шли, пригибаясь, на полусогнутых ногах.

Как бы там ни было, мы благополучно добрались до моста, но решили не останавливаться на достигнутом и перейти пешком по мосту на другую сторону.

Мост этот подвесной и двухэтажный, на верхнем этаже проходит скоростная дорога, где едут только машины. А нижний этаж разделен на несколько частей – с обеих концов проходят дорожки для пешеходов, потом идут по несколько полос для машин, а посередине ездит такой специальный поезд без машиниста.

Протяженность пешеходного пути по мосту – полтора километра, где-то полчаса-сорок минут неторопливым шагом.

Прогулка получилась довольно приятной – прохладный ветерок дул с воды, так что сильно жарко не было. И такие замечательные виды города открывались, что мы постоянно останавливались, чтобы сфотографировать, несмотря на то, что таких видов у нас уже накопилось огромное количество.

Да, чуть не забыла упомянуть, что радужным этот мост называется из-за вечерней иллюминации. На крепежных тросах расположены лампочки, которые периодически меняют цвет – с красного на белый, с белого – на зеленый и т.д.

Ясукуни

Еще одно место, в которое мы так и не собрались сходить в наш первый год в Токио – это храм Ясукуни…
Это синтоистский храм. Вообще-то, по-английски все синтоистские храмы называются shrine, а слово “temple” используется только для буддистских храмов, но, похоже, что при переводе на русский язык эти нюансы исчезают и получается просто – “храм” (я только что нашел, что иногда пишут “святилище”, но это как-то уж слишком пафосно – пусть уж будет храм).

Ясукуни – место особенное – первое, что бросается в глаза на подходе – это видеокамеры на каждом углу окружающего территорию храма забора, поэтому полицейский, который стоит около центрального здания храма, уже воспринимается как нечто само собой разумеющееся.

Этот храм построен в честь японцев, погибших за свою страну во всех войнах. Поскольку храм синтоистский, то считается что объектом поклонения в данном храме являются души погибших, а раз в году – на Обон – они туда возвращаются, чтобы несколько дней побыть среди живых.

Про обон еще будет дальше, а пока про храм…

Вначале храм был очень маленький, но потом вырос и сейчас занимает довольно большую территорию почти в самом центре Токио

С этого “домика” и начинался храм Новое здание (слева в сторонке полицейский стоит…)

Основан он был в конце 19 века, чтобы почтить павших в гражданские войны (когда стали менять власть самураев на более централизованную бюрократическую “монархию” и открывать Японию для внешнего мира), в Русско-Японскую войну (кстати, интересно, а как решают, кого первым писать в этом названии… но даже здесь пишут – Русско-Японская), во многочисленных войнах начала 20-века, ну и конечно – во Второй мировой…

Наверное, именно последний факт и делает это место таким противоречивым среди японцев… И еще там есть военный музей, который про все эти войны рассказывает. На площадке перед музеем несколько памятников – есть даже животным, которые тоже воевали.

Вообще-то считается, что этот музей, да и весь храм пропагандирует реваншистские настроения и его точка зрения не совпадает с официальной…

Причем, на памятнике лошадям написано, что они практически никогда не возвращались после войны домой… Понятно, кого будут волновать какие-то лошади, если сражение проиграно, ну а победители повезут домой более ценные трофеи.

 

Еще был памятник какому-то совсем не военного вида человеку. Оказалось – это один из судей трибунала, который судил японских военных преступников после Второй мировой войны. Японцы считают, что он судил по справедливости и поэтому поставили ему памятник… (причем, все это на территории храма, где они как раз чтят казненных по его приговорам военных преступников).  Как выяснилось, этот судья довольно известная личность – по крайней  мере, мой японский коллега сразу же назвал его имя, когда я на следующий день рассказывал об этом.

 Внутри музей похож на все военные музеи – карты сражений, портреты генералов, вот только знамен практически нет. Мне было интересно – я и не представлял, что в Азии было столько войн.

Меня особенно впечатлили несколько последних залов – полные фотографий. (Скрупулезные японцы считают, что этот храм в честь 2,466,000 людей.). Еще многие родители, чьи сыновья уже никогда не женятся, дарят музею куклы невест в свадебных платьях…

 А неделю спустя был Обон. Вообще-то, Обон в Японии в середине августа, и только в Токио он почему-то на месяц раньше.

Я опять вернулся в храм и увидел совсем другой Ясукуни – море огней, празднично одетые японцы, жара…

В последний день Обона должно быть много света – отсюда и традиционные фонарики, часто даже жгут большой костер. Свет нужен, чтобы души мертвых не заблудились по дороге отсюда, а то – быть беде…

Мне было очень интересно, а что они пишут на этих фонариках… Оказалось до обидного просто – имена тех, кто пожертвовал деньги.  На большой нужно примерно $100, маленький – дешевле.